Название: Step to you
Пейринг/герои: Юнхо/Джеджун
Жанр: романс, флафф, AU, ООС
Рейтинг: G
Количество слов: 4370
Это для Джеджуна Юнхо самое яркое воспоминание из детства, а для Юнхо Джеджун…В танцах Юнхо не было равных. Как и почти во всём, за что он брался. Боевые искусства, игра на музыкальных инструментах, точные науки. Его с детства учили тому, что нужно быть первым не потому, что кубок с заветной цифрой «один» приятно ложится в руку, а потому, что если ты берешься за что-то, то это нужно делать так, чтобы ни у кого не возникло сомнений в твоих способностях. Настоящий мужчина должен держать свои обещания и вкладывать все свои силы для достижения цели. И он рос настоящим мужчиной.
- Не шути так со мной.
Юнхо морщится от солнечного света, бьющего в окно, и невольно переступает с ноги на ногу, стараясь отыскать такое положение, чтобы в глаза не светило так сильно. Его друг, одноклассник и, что уж говорить, фанат, сидит на подоконнике, подпирая спиной оконное стекло, и Юнхо готов поспорить, что оно такое же горячее, как и солнечный луч, который он чувствует на своём лице.
- В этом году нам придется туго. Говорю тебе, Юнхо, он действительно хорош.
Кто хорош? Ким Джеджун хорош? Он видел его в пролом году, мельком, из-за угла, и то, как этот одногодка двигался, вызывало только улыбку. Мягкий, гибкий. Но не как танцор от природы - как веревка. Тонкий жгут без мышц и костей. Ему показалось тогда, что Джеджун заметил, что за ним наблюдают, даже повернулся навстречу внимательному взгляду, но это не имело никакого значения. В тот день Юнхо ушел с мыслью о том, что этот соперник не представляет никакой опасности.
- Да он двигается как лапша!
Танцевальные состязания между двумя крупными старшими школами города проводились каждый год. Точнее, просто состязания, с олимпиадами по точным наукам, спортивными играми и обязательным песенным конкурсом в завершении сумасшедшей недели, но для Юнхо они были именно танцевальными. Сколько себя помнил, он всегда пропадал в танцевальном зале. Отец ругался, злился, грозился закрыть в комнате и ограничить карманные деньги, мама поджимала губы, держала на изготовке платок и каждый раз как будто не слышала, как скрипят половицы в их стареньком доме, когда Юнхо всё равно уходил, запирая себя в четырёх стенах, обклеенных зеркалами вместо обоев.
- Ты удивишься, когда увидишь его. Я тоже сначала не поверил, но он был как… тайфун!
- Ты видел его выступление?
Это последний год, когда Юнхо может занять первое место и гордиться тем, что победил, поставив кубок на самое заметное место в комнате – полку над кроватью. Не только он, конечно, его команда должна прийти к победе вместе с ним, но он-то уже выпускник, а они могут продолжать дальше. В этот раз ему, наконец-то, удастся попробовать триумф на вкус и насладиться своей порцией удовлетворения. Юнхо шел к победе долгие четыре года и слишком многое пережил, чтобы так просто выпускать её из рук. Но Ким Джеджун… серьезно?
- Он же в прошлом году даже до полуфинала не дошел. Один, без команды, с незабываемой пластикой.
На слове «незабываемой» Юнхо делает пальцами кавычки и успокаивается, когда видит усмешку друга. Эта новость выбила из колеи, вообще-то. Он изначально настраивался на сильных соперников, вроде тех, с кем ему пришлось столкнуться в прошлом году, а сейчас он даже не знает, что думать обо всём услышанном. Раздражает еще и то, что в этот раз танцоры двух школ сойдутся вместе только на стадии полуфиналов и финала. Отборочные туры они будут проходить у себя в родных школах, за закрытыми дверьми. Юнхо не понимает, зачем это нужно было делать, но мысленно соглашается со своими ребятами в том, что так зрителям будет интереснее. Обычно уже в четвертьфинале было ясно, кто победит, а сейчас хоть какая-никакая интрига.
Он не сможет увидеть Ким Джеджуна до тех пор, пока не выйдет с ним на одну площадку.
Юнхо не сомневается в своих силах, но с этими тёмными лошадками всегда очень сложно. И еще он знает, что нельзя недооценивать соперника. Те, на чьем месте он сейчас находится, тоже не воспринимали его всерьёз, пока он не забрал победу, пригревшуюся в их руках. Выгрыз, вырвал и не отдал обратно. И тем более Юнхо понимает, что должен быть настороже. Ким Джеджун прошел в полуфинал, а значит, он один из лучших в своей школе. Юнхо готов продать душу, чтобы увидеть его танцы сейчас.
- Да ладно тебе, Юнхо, мы порвём их в этот раз.
Этот «этот раз» раз преследует всё время, которое Юнхо провел со своей командой. Каждый год случается что-то такое, из за чего «этот раз» постоянно переносится. Травмы, болезни, проблемы в семье и в учебе, ссоры – им понадобилось много времени, чтобы стать лучшими, и еще больше, чтобы притереться друг к другу. И именно поэтому он не может себе позволить упустить шанс и поддаться сомнениям, когда до первого полуфинала остаётся пара недель.
На полуфиналах им не удалось встретиться. Черт бы забрал всех организаторов, но команды соперников не пускали в зал. Якобы соревнования так будут честнее и интереснее. А то, что им приходилось носить именные бейджики с фотографией и печатью администрации школы, исключало любой вариант наблюдения. Юнхо готов был даже на обман пойти, чтобы снова из-за угла, краем глаза увидеть, как танцует Ким Джеджун. Оценить, прикинуть и успокоиться, поняв, что всё равно Чон Юнхо лучший.
Судьба решила поглумиться, и обстоятельства складывались явно не в его пользу. Оставалось только смотреть на расписание состязаний и нервно посмеиваться. Ни одного пересечения между их командами. Он тоже лидер? Набрал свою команду? Юнхо стоял прямо напротив турнирной таблицы и обводил ногтем каждый крестик, означающий еще одну схватку. Четыре команды от каждой школы, открытая жеребьёвка, и ни одного выхода против того, кто интересует в первую очередь? Чтобы хотя бы краем глаза во время разминки, хотя бы мельком на сцене посмотреть, увидеть вживую то, о чем шепчутся по углам и вздыхают все девчонки в его классе. Да вы издеваетесь!
- Как тайфун, - проносятся чужие слова в мыслях Юнхо, когда сообщили название команды, против которой им предстоит выступить в финале. Чертов Ким Джеджун! Почему он?
Улыбнуться как всегда уверенно, поправить челку, проверить укладку в зеркале и повернуться к команде.
- Мы лучшие, - он обводит всех взглядом и кивает, когда не видит сомнений в глазах своих друзей. – Я это знаю, и вы это знаете. Нужно всего лишь доказать это остальным.
Выход через два дня. Достаточно времени, чтобы дать телу отдохнуть, подлечить незначительные травмы и собраться с мыслями.
Они сталкиваются в коридоре накануне финала и одновременно отворачиваются. Джеджун, похоже, всё еще помнит оценивающий взгляд в прошлом году, а Юнхо просто не хочется встречаться с человеком, который пусть незаметно, но рушит планы. В этом году всё должно было пройти гладко.
Если бы ему не захотелось пить во время тренировки, этой встречи вообще бы не было. А так придется проходить совсем рядом, возможно, Юнхо даже придется уступить дорогу, чтобы они не задели друг друга плечами. Неловко. Неприятно.
Они даже не замечают, как подстраиваются друг под друга, и уже через несколько секунд идут в одном темпе. Эхо их шагов отражается от пустых стен и заполняет пространство вокруг, но они всё также смотрят в разные стороны. Поравнявшись друг с другом, оба задерживают дыхание и выдыхают как можно тише, делая следующий шаг, уже разделяющий, а не сближающий. И Юнхо замирает на втором, удивлённо оборачиваясь, услышав неуверенное:
- Удачи завтра.
Между ними не больше двух метров, и кажется, что это расстояние в четыре шага покрывается коркой льда от его холодного: «Спасибо».
Джеджун раздраженно прищуривается, хочет сказать что-то еще, но передумывает, дергает головой, скрываясь за челкой, и идёт своей дорогой. И он даже подумать не может, что Юнхо проведет весь вечер, пытаясь понять, отчего эта встреча показалась такой странной.
Они всё-таки выигрывают. Слово «победа» приятно ложится на язык, кубок жжет ладонь, и Юнхо не выпускает его из рук, наслаждаясь жаром. Грамота победителя гуляет по команде, собирая внимание каждого из участников, но это «всё-таки» никак не уложится в глубине души и прожорливым червём поедает всю сладость этого вечера. Если бы только его соперник не оступился в самом конце, этого разрыва в два балла не было бы.
Он видел, как мечты о первом месте уплывают, просачиваются сквозь пальцы, а, казалось, что они уже готовы осуществиться. Стоя за кулисами и, наконец, наблюдая за Ким Джеджуном, Юнхо понял то, о чем все говорили. Резкость, четкость отрепетированных движений и улыбок оставлена для соперников, он изначально был другим. Движения плавные, ноги слишком широко расставлены, будто иначе можно потерять равновесие. Джеджун постоянно смотрел в зал, но не для того, чтобы держать зрителей на прицеле, а с целью убедиться, что на него смотрят, будто спрашивая: «Я хорошо это делаю?» И это действовало, как если бы в его взгляде была какая-то магическая сила. И даже на него, на Чон Юнхо, это тоже действовало! Потому что неуверенные движения скрывали за собой силу и стремление, во взгляде, ищущим поддержки, проскальзывала уверенность и вызов, а из-под свободной рубашки с длинными рукавами четко проступали мышцы. Стиль их команды отличался от всех остальных – Джеджун в центре, все остальные позади. И поэтому, когда он допустил ту ошибку, оступился на неровных досках, упал, не удержавшись, Юнхо застонал вместе с залом.
Их команда выступала следующая, но всё было как в трансе. Не помнит, как двигался, не помнит, говорил ли что-то после этого, Юнхо помнит только оценки, поднятые вверх, и свои судорожные попытки посчитать итоговые баллы.
Два балла разрыва. Команда может говорить, что угодно, но он-то уверен – Джеджун выиграл бы, если бы на сцене было нормальное покрытие.
Юнхо выходит из гримерки один, команда ушла праздновать, и он готов идти следом. Неудобная ручка сумки больно врезается в ладонь, а тяжесть формы и снаряжения неприятно оттягивает плечо. Ему хочется поскорее закинуть это всё домой и отметить победу, выпить и напоить выпивкой червя внутри, чтобы он, наконец, перестал издеваться и оставил в покое. Два поворота ключа, шаг вправо, и Юнхо замечает, что его ждут.
Джеджун стоит у противоположной стены, подпирая её плечом, и смотрит куда-то вдаль коридора.
Юнхо останавливается в трёх шагах напротив, бросает сумку на пол и первым заговаривает:
- Поздравляю, вы хорошо потрудились.
- Поздравляю с первым местом, - раздаётся в ответ, и попытки найти в тихом голосе сожаление или зависть проваливаются, не обнаружив ничего, кроме искренности и мягкости.
- Обидно? – он просто не верит в то, что слышит, и пытается выискать хотя бы лёгкий намек на разочарование в проигрыше.
- За что? – Джеджун теперь смотрит прямо на Юнхо, рассматривая его укладку и поплывшие следы плохо смытого грима на скулах.
- За второе место, за те два балла, за тот год, который ты тренировался.
- Я оступился, - серьёзно отвечает он, отводя взгляд. – Это соревнования, баллы решают всё. Я принял своё поражение и доволен вторым местом, а ты, похоже, свою победу принять не можешь.
Джеджун улыбается уголком губ и смотрит на Юнхо из-под челки, даже на вид жесткой от лака.
- Потому что я знаю, что если бы не та маленькая ошибка…
- У маленьких ошибок такие же последствия, как и у больших, Юнхо, - перебивают его. – Ты ведь не станешь отрицать того, что твоя команда заслужила первое место?
С этим приходится согласиться. Можно сомневаться сколько угодно, но его друзья рады победе, и это то, чего добивался он сам.
- Вот и разобрались, - теперь Джеджун улыбается открыто, словно они давно знакомы, и делает шаг вперед, сокращая расстояние между ними до двух шагов.
- Стоя там за кулисами, на секунду я подумал, что ты сможешь обойти меня, - признание даётся тяжело, но со словами, булыжниками падающими к ногам, с плеч слетает напряжение.
- Я притворился, - следует спокойный ответ, как само собой разумеющееся. – Делал вид, что у меня в рукаве выигрышная карта, старался казаться победителем, - он пожимает плечами и тут же хмурится – поврежденное при падении плечо отдаёт болью. - Как и много лет назад сделал вид, что не заметил тебя. Но ты молодец, в этот раз не повёлся на уловку.
Юнхо замирает и хмурит брови. Если он правильно понял, если услышал именно то, что послышалось, то получается, что они были знакомы уже давно. Давнее, чем прошлогоднее подсмотренное выступление? Иначе откуда в его голосе тепло от встречи после долгой разлуки?
- Мы знакомы? Встречались раньше? – вопрос прямо в лоб, и Джеджун меняется прямо на глазах, подбирая ответ.
Он выглядит так потеряно, даже улыбка, всё еще не ушедшая с губ, теперь не такая искренняя. Как если бы вместо долгожданного подарка из красивой коробки выпрыгнул кулак на пружинке и больно ударил по лбу.
- Нет, - и Юнхо не верит ему. – Я… наверное, что-то перепутал. Мне пора.
Джеджун разворачивается и уходит, еще раз поздравляя с победой и не оборачивается, когда его громко окликают.
Джеджуну восемь лет, когда под рождество он сбегает из приёмной семьи. Он знает, что его будут ругать, понимает, что семья не такая уж плохая, бывают и хуже, но постоянные издёвки старших братьев на тему мягкости и, что уж, ладно, он готов признать это, женственности отравляют каждый день. Когда-нибудь они будут умолять его приготовить им вкусный обед, но сейчас Джеджун только сжимает свои ручки в кулачки и идёт по центру города. Маленький, обиженный и больше не уверенный в том, что сбегать было действительно хорошей идеей.
Но он упрямый, и поэтому не возвращается домой сам, а ждут, когда его найдут.
Город погрузился в красные огни и запахи приближающегося рождества. Здесь, среди магазинов и витрин так красиво, что обида почти забывается, и Джеджун льнёт к одному из стёкол, зачарованно наблюдая за красивыми гирляндами, играющими со светом. Там, за переливающимися огоньками, ходят люди, разговаривают друг с другом, обмениваются приветствиями, делают заказ и жмурятся от вкуса и жара кофе, но ему они были совсем не интересны. Мерцающие огни гирлянд – это то, что его заворожило, и он не заметил, когда оказался не один у этой витрины.
Джеджун тренируется перед зеркалом, пытаясь придать своим движениям хотя бы чуть-чуть резкости, а взгляду – каплю уверенности. И морщится, когда понимает, что у него ничего не выходит. Зачем он вообще приехал на эти соревнования? Кому хочет доказать, что умеет двигаться и может быть убедительным на сцене? Себе? Своим немногочисленным друзьям? Конечно же, нет, - тем идиотам из параллельного класса. Он уже не живёт со своей семьей, найдя себе дешевую съёмную квартиру, и старшие браться больше не достают его своими придирками, но их место мгновенно заменяют другие, называющие его девочкой, и буквально извергающиеся пошлыми шуточками.
Приехать сюда изначально было плохой идеей. И Джеджун убеждается в этом, когда останавливается, замирает посреди зала, даже не закончив движение, и оборачивается, с вызовом встречая прожигающий спину взгляд. Он уже увидел его мельком в отражении зеркала, а разглядеть как следует не удалось – обладатель тяжелого взгляда скрылся быстрее, чем его обнаружили, но Джеджун уверен, по замершему сердцу и участившемуся пульсу понимает, что знает того, кто наблюдал за ним, помнит. Не может забыть.
Пар изо рта оседает на стекле, и его сердито стирают варежкой. Этот противный пар мешает любоваться гирляндами, застилает их, делает размытыми. Джеджун хмурится и только сейчас переводит взгляд на мальчика, застывшего рядом с ним. Он уверен, что они одного возраста, но по сравнению с этим случайным гостем Джеджун кажется совсем маленьким. Длинная челка скрывает взгляд, и можно незаметно наблюдать. Торчащие в разные стороны волосы, родинка над верхней губой, смущенная улыбка, чуть кривые зубы и заметный шрам под левым глазом. А еще коробка с красной пожарной машинкой, зажатая подмышкой. Его семья такую никогда не купит, хотя Джеджун о ней мечтает, и каждый год просит Санта Клауса положить её под ёлку.
Наверное, этот незнакомый мальчик возвращается с какой-то тренировки. Джеджун кидает быстрые взгляды на кроссовки, связанные за шнурки и переброшенные через плечо. Танцы? Игры с мячом? Или боевые искусства? В последнее время все помешаны на тэквондо.
Он уже успел рассмотреть всё, огни гирлянд теперь не такие привлекательные. Этот непрошенный сосед по витрине выглядит как пришелец из другого мира, его статус гораздо выше, даже в десять лет Джеджун может оценить, сколько примерно стоят куртка и брюки, надетые на него. Но, кажется, что это никого не волнует, кроме самого Джеджуна. Между ними пять шагов, и он жутко смущается, когда замечает, что тоже стал объектом внимания. Не напрямую, через отражение, прижав обе руки к стеклу, будто в чудо какое-то вглядывается.
И он уже готов заговорить, готов сказать какое-нибудь глупое приветствие или спросить, почему его новый знакомый без перчаток, когда так холодно, но внезапно остаётся один. Этот мальчик напротив молча разворачивается и уходит, сжимая замёрзшие пальцы в кулаки, и Джеджун неосознанно повторяет это движение, смотря вслед.
Он дал себе слово выйти в финал. Он пообещал себе, что дойдёт до полуфинала только ради того, чтобы встретиться с Чон Юнхо. Джеджун теперь знает, как его зовут. Он узнал всё, что нужно, еще в прошлом году, когда не прошел даже отборочные, но видел его выступление. И Джеджун поклялся себе, что выйдет с ним на одну сцену.
Бог знает, каких сил это стоило, - покорить своё тело, заставить его, неспособное на это, двигаться, найти свой стиль. Одно небо видело, как сложно было собрать команду и показать им, что они должны за ним идти. В нём вдруг проснулся лидер, и Джеджун иногда думает, что сон, наверное, был не таким уж и глубоким, раз его так легко удалось разбудить.
Это был огромный шаг за всего лишь один год, и Джеджун гордится собой, когда слышит восхищенный шепот за спинами, но всё еще не до конца уверен в себе. Не только в танце – он не знает, стоит ли рассказывать Юнхо о том, что случилось тогда, когда им было по десять лет. Нужно ли говорить, что он всё еще помнит? Нужны ли кому-то, кроме него, эти воспоминания? Он тренируется, репетирует номера, подбирает музыку для выступлений, обсуждает с командой костюмы и думает, думает, думает.
Победа – хороший повод для разговора. Подойти, поздравить, развить тему и перейти к тому, что на самом деле волнует. Джеджун перечисляет эти пункты, когда стоит у раздевалки. Все уже ушли, и Юнхо так удачно остался один, но он тоже должен скоро выйти. Через полчаса главные ворота закрываются, времени мало, а ему и не хватит смелости на более долгий разговор.
Они никогда больше не пересекались, ни разу не виделись даже мельком, кроме того короткого мгновения год назад, и, конечно же, не разговаривали. Но для Джеджуна Юнхо ассоциируется со счастьем, запретным и ярким, детством и гирляндами за стеклом витрины. Хотя он даже сейчас сомневается. Что сказать? Ответят ли? И если ответят, то что? Он даже не понимает толком, что должно произойти потом. Что будет после «Привет, а я тебя знаю»? Просто хочется какого-то продолжения, как если бы всё, что происходило после той далёкой встречи, было одним большим многоточием.
Юнхо на сцене и Юнхо, стоящий возле стены напротив, кажутся такими разными. Но оба одинаково излучают свет, и Джеджун греется, рассматривает внимательно, следя за жестами и мимикой. Они встретились снова, и это именно то, что можно назвать судьбой. Он приложил все усилия, разрешил себе поверить в чудо только ради того, чтобы теперь уже не упустить шанс начать разговор.
Мысли сейчас настолько разные, в голове в таком бешеном ритме крутятся обрывки слов и фраз, что он даже не сразу понимает, что означает это удивленное: «Мы знакомы?», и останавливается на секунду, будто зависнув в воздухе, наблюдая за всем со стороны. Юнхо его не помнит? Конечно же помнит, у него так много друзей, он выглядит таким популярным, у него даже улыбка уже другая - широкая, яркая, исправленная стоматологами. Это для Джеджуна он самое яркое воспоминание из детства, а для Юнхо Джеджун… Может, и не было того вечера? Может, он сам себе всё придумал? Не стоило вообще начинать этот разговор.
И история повторяется снова, только в этот раз уже его очередь уходить прочь, сжимая пальцы в кулаки, и не оборачиваться на громкий голос.
Проходит чуть меньше года, и весь город снова украшен гирляндами и запахом мандаринов. Джеджун не любил рождество в детстве, не любит его и сейчас, уже студентом. Рождество – семейный праздник, его принято отмечать за большим столом, под ёлкой должна лежать гора подарков, а в красный носок обязательно нужно было положить монетку или конфету. У каждой семьи есть свои рождественские традиции, свои рождественские места. Джеджун на рождество ограничивается походом в дешевое кафе недалеко от дома, и звонком своим приёмным родителям. Их отношения давно наладились, но он до сих пор не может заставить себя приезжать на семейные праздники.
Обнаружить себя остановившимся у одной из витрин было неожиданно. Джеджун как всегда о чем-то задумался и очнулся уже тогда, когда рука сама потянулась к стеклу. Прямо за прозрачной стеной, выставленная на обозрение, медленно крутится на небольшой подставке красная пожарная машинка. Точно такая же, как и та, которая была у Юнхо. Джеджун до сих пор вспоминает об их встрече после финала, не может не вспоминать. Кажется, что тогда что-то пошло не так, изначально было неверным, но исправлять это уже не было времени.
Даже не раздумывая, он заходит внутрь и сразу же направляется к витрине. Немного поодаль, сложенные в большую угловатую гору, стоят коробки с изображением этой самой машинки. Джеджун берет одну из них и уже собирается к кассе, когда замечает Юнхо. Он идет навстречу, но не видит ничего вокруг себя, его взгляд сосредоточен на той самой горе, возле которой стоит Джеджун. И только когда Юнхо протягивает руку к одной из коробок, их взгляды, наконец, встречаются.
- О… - встреча действительно неожиданная. – Привет.
- Привет, - эхом отзывается Джеджун, переводя взгляд на игрушку.
Юнхо так же, как и в их первую встречу, зажимает коробку подмышкой и стягивает с рук перчатки, заталкивая их в карманы. Они стоят возле этих красных пожарных машинок, выстроенных в гору, и Джеджун замечает каждую деталь, снова обращает внимание на любое, даже самое маленькое движение и запоминает всё. Даже то, что яркий свет больно бьёт по глазам, а где-то у стеллажей с мягкими игрушками плачет ребенок.
- Столько времени прошло, а их до сих пор выпускают, - это действительно вызывает искреннее удивление. Больше десяти лет, а у машинок даже форма не изменилась. Только краска стала ярче и, кажется, качественнее. Или, может быть, это воспоминания уже такие затёртые?
- Да, у меня в детстве была такая же, - с улыбкой отвечает Юнхо и любовно поглаживает картон. Та, первая, куда-то делась при переезде, а с ней были связаны светлые воспоминания.
- Я знаю.
Оно само вырывается, Джеджун правда не хотел снова падать в свои воспоминания. Он хочет сказать хоть что-нибудь, чтобы поскорее завершить эту неудобную тему и, возможно, поговорить о чём-нибудь другом, отчаянно подбирает слова, открывает рот и осекается под внимательным взглядом. Юнхо смотрит с прищуром, и от этого его шрам под левым глазом кажется еще заметнее. Джеджун фокусируется на нём, чувствует себя виноватым за сказанное, и он и правда готов извиниться, когда Юнхо неожиданно поворачивает голову влево и смотрит в окно. Для того чтобы проследить глазами за взглядом Юнхо нужна всего секунда, а в следующую Джеджун чувствует, как лицо становится красным. Словно в мультиках, медленно, неровными пятнами от подбородка ко лбу лицо заливает краской, и оно превращается в подобие перезрелого помидора.
Прямо напротив магазина игрушек, там, за выставленной напоказ красной пожарной машинкой на подставке, находится витрина кафе, увешанная гирляндами. И Джеджун вдруг понимает, как раз в тот момент, когда красный румянец уже ожег щеки, до него доходит, что это та самая витрина того самого кафе. И он может поклясться, что видит мальчика, худого и хрупкого, маленького даже для своего возраста, практически прижавшегося носом к стеклу и вдыхающего холодный воздух через рот. Он выглядит совсем одиноким, брошенным на канун рождества, и Джеджун чувствует, что его глаза становятся влажными от выступивших слёз, когда понимает, что видит себя сквозь время.
И осознание того, что это было вовсе не видение, запаздывает, не хочет укладываться в голове, и приходится отрешенно наблюдать за тем, как к этому мальчику подходят родители, поправляют на нём шапку, одевают варежки на руки и осторожно подталкивают к входу в тёплое помещение кафе.
Ассоциация срабатывает быстро, Юнхо еще даже не успел толком разглядеть ребенка у витрины напротив, а в мыслях уже всплывают воспоминания десятилетней давности.
В тот день он вышел из этого магазина, в котором они находятся сейчас, гордый тем, что сам смог выбрать себе подарок на рождество. Ему восемь лет, скоро девять, а он уже такой самостоятельный. Кроссовки неприятно бьют по спине, машинка в руках слишком большая, но он безумно доволен собой.
Юнхо еще не совсем понимает выражение «время остановилось», хотя, наверное, именно это с ним и происходит, когда он видит рождественского ангела у витрины напротив. Ангел выглядит совсем как человек – бежевая куртка, немного грязная по швам, слишком большая сползающая на глаза красная шапка, и темные волосы, завивающиеся на кончиках. Юнхо подходит ближе, подкрадывается, боясь спугнуть, но совсем не стесняется разглядывать ангела в отражение витрины. Он уверен, что если посмотреть прямо, то его видение исчезнет, а так, через стекло, это даже не считается. Проходит какое-то время, за которое не происходит ничего. Ангел не поёт рождественскую песенку, не дарит волшебный подарок и не рассказывает истории о небесной стране. Всё это время он просто стоит возле стекла витрины, вглядываясь в гирлянды, а Юнхо продолжает завороженно наблюдать за ним. И уходит первым, думая, что не переживет, если чудо рассеется прямо на его глазах, даже не подумав о том, что оно может быть реальным.
Он возвращается в реальность одновременно с тем, как Джеджун слишком громко выдыхает, и они смотрят друг на друга. Между ними пять шагов. Те самые пять шагов из детства, которые так сложно было преодолеть. Юнхо первым сокращает это расстояние. Он делает шаг вперед, потом еще один, и еще, и, наконец, останавливается в шаге от Джеджуна. Тот следит за ним, понимая, что его, наконец, вспомнили, но в самый последний момент отводит взгляд в сторону, будто ему интересно рассматривать ножки невысокого столика, на котором выстроены коробки с игрушками. Юнхо ждет, ждёт хоть какого-нибудь знака.
- Как дела?
Джеджуну нужно было сказать хоть что-то, чтобы не чувствовать себя совсем смущенным, и он задает этот глупый вопрос, поднимая испуганный взгляд на Юнхо, а в следующую секунду оказывается прижатым к тёплой зимней куртке. Лицу жарко, в нос неприятно лезет мех, дышать трудно, и рука оказалась неудобно зажатой между ними. Но он не вырывается, наоборот, обмякает как-то весь, так что Юнхо приходится прижать его еще сильнее.
Джеджун любит рождество. Рождество – это праздник, который нужно проводить с близкими людьми. Его принято отмечать, уютно усевшись в мягкое кресло и обжигая пальцы о горячую кружку с любимым капучино. Сделать глоток и в наслаждении прикрыть глаза, вдыхая сладкий запах, - это то, что дарит ощущение уюта. Под елкой лежат подарки, завёрнутые в зеленую, красную или желтую бумагу. И обязательно с большим бантом, это нравится Джеджуну больше всего. Телефон молчит, сделав положенные три звонка, - приёмным родителям и братьям, и теперь квартира погружена в приятную тишину и полумрак в ожидании еще одного, самого главного, звонка – в дверь.
Джеджун не успевает допить свою большую кружку, когда долгожданная трель, доносящаяся из коридора, поднимает его с кресла, и он мчится к двери. Там, стоит только открыть, его ждут вкусные пирожные, бутылка шампанского и дорогой гость. У каждого человека должны быть рождественские традиции. Джеджун открывает дверь, отбирает коробку с логотипом двухвостой русалки, ставит её на пол рядом с бутылкой шампанского и виснет у Юнхо на шее, затаскивает его внутрь, одновременно стаскивая с него теплую зимнюю куртку. И это рождественская традиция Джеджуна.